Я всегда суетилась и только к 50 годам поняла, что зря бежала вместе с остальными — загнанным стадом, — о себе, карьере и жизни — Наталья Исаева, народная артистка РФ
Я — псих
Екатерина Суслова: — Наталья Николаевна, какая роль вам наиболее близка, с какой героиней ощущаете духовное родство?
Наталья Исаева: — Я все свои роли люблю. В 35 лет сыграла Настасью Филипповну (героиня романа «Идиот» Ф.М. Достоевского — прим. ред.). Помню свои истерики, неуверенность в себе, беспомощность, сколько слез в подушку пролила! Не бывает полностью уверенных в себе людей, иначе это «Ганино». Человеку свойственно сомневаться, но тут главное, чтобы сомнения не доминировали. Я — псих, постоянно с этим работаю. Умею быстро погружаться в роль, а как выходить? Сегодня в «Земле Эльзы» я играю 76-летнюю бабушку, завтра — Раневскую в «Вишневом саде». Надо успеть перестроиться. Сложно не быть психом, если живешь всегда на грани фола, на лезвии бритвы.
Е.С.: — Как вы восстанавливаетесь после спектакля?
Н.И.: — Мне нужно выспаться
12 часов, нужна тишина и немножко коньячку. Обязательно — моральное удовлетворение после спектакля.
Е.С.: — Если так энергозатратно переключаться между ролями, если это изматывает, зачем вы это делаете, что получаете взамен?
Н.И.: — Из зала идет такая позитивная энергетика, которая компенсирует все! Когда слышишь, как люди плачут или смеются... Ты отдаешь, а тебе все возвращается.
С упорством маньячки извлекала звуки
Е.С.: — Вы всегда ощущали в себе желание стать актрисой?
Н.И.: — Я картавая родилась. Но уже лет с 4-х выдавала концерты. Однажды меня поставили на табуретку и попросили спеть любимую папину песню. Я спела и ждала аплодисментов. Но получила хохот в лицо. И вот уже тогда, в 4 года, я с упорством маньячки извлекала сложные для меня звуки, училась выговаривать слова правильно. Зачем? Видимо, бог вел, чтобы сейчас людям помогать хорошо и красиво говорить.
Не боялась зрителя никогда
Е.С.: — Никогда не хотели уехать из Кирова?
Н.И.: — Я редкая птица — в одном театре 36 лет. Других не знаю. Меня куда только ни звали, но не открылся портал — не отпустила Вятка. Я не столичная штучка. Мне не нравится жить в большом муравейнике, где невозможно лица разглядеть, все в черно-серой гамме. Как зомбированные, люди идут по ветке метро, какой-то поток муравьев! Меня это пугает. Города-миллионики — не мое. Мне нравится Вятка.
Е.С.: — Вы когда-нибудь боялись публику, чувствовали страх перед тем, как выйти на сцену?
Н.И.: — Не было страха публичности никогда. Здесь надо уметь дышать, держать удар. Человек, когда пугается, перестает дышать — от этого все заморочки. Я же, как по кнопке — Наташа пой — пою в автобусе, на остановке, где угодно. Даже иногда на сцене разнузданно наглая была, не боялась зрителя никогда.
Если что, муж — за сценой с молотком
Е.С.: — Чувствовали ли вы баланс между семьей и работой? Как вы его соблюдали?
Н.И.: — Пока была дура молодая, у меня театр стоял на первом месте, а семья — номер два. И только когда мне перевалило за 40, я стала понимать, что сначала семья, а театр потом. Если нет позади стены, тех, кто дома поддержит и поймет, очень тяжело жить. Благополучие родных — вот первое, что должно волновать. А тогда все эти гастроли, поклонники, цветы казались фееричными. Я спокойно по городам передвигаться не могла: яркая была, обращали на меня внимание.
Е.С.: — Муж не ревновал?
Н.И.: — Да ты что! Ему памятник при жизни надо ставить. Сколько он всего перенес! Профессия актрисы априори подразумевает подарки, цветы, письма из других городов. Но я старалась не афишировать этого.
Е.С.: — Вы влюблялись в своих партнеров по спектаклю?
Н.И.: — Наверное, были легкие влюбленности. Просто когда между актерами есть симпатия, приятнее играть. Когда партнер тебя видит, подыграет тебе, с ним можно побезобразничать на сцене, вот это кайф! Но ничего серьезного не было. Муж мой, Евгений, работал в театре монтировщиком. Поэтому все знали, если что, Никишов стоит за сценой с молотком. Его уважали все актеры. Да и не надо было за мной присматривать, я однолюбка — один театр, один муж. Как-то Плисецкой задали вопрос о том, есть ли в балете мужское начало, все-таки такие мышцы у артистов... Она ответила, что вообще в театре мужчин мало. Я с ней согласна, свойственно ли мужчине постоянное желание нравиться? Это же противоестественно! Артисты, они немного инфантильные, рафинированные, капризные, нарциссы — ну это же не атрибуты мужика!
Е.С.: — Как вам удалось сохранить семью в этом театральном «вертепе»?
Н.И.: — Я ничего специально не делала. Пыталась быть честной по отношению к мужу и к себе. Семья, работа, иногда путаешь, где жизнь и где профессия. Все получается в одной канве — нельзя врать ни в жизни, ни на сцене. Фальшь видна сразу. Работая в маленьком городе, мы не имеем права на ошибки. Зритель, который один раз не поверил, не пойдет больше в театр. А надо! Потому что театр дает кислород, пищу для ума, развивает, заставляет думать, сопереживать. Как без театра?
нельзя бежать на результат
Е.С.: — Чему главному научили свою дочь?
Н.И.: — Я была очень занята, но приняла решение родить Ксюху. Выпала из «обоймы» на полтора года, потом пришлось пахать по новой. Ребенок рос в театре, играл моей бижутерией и спал тут же. Но она умеет любить. Не умеет предавать, бывает жесткая, что надо в этой жизни, иначе согнут в бараний рог, умеет принимать решения. Волевая девочка и хорошая мама.
Е.С.: — Вы растили ребенка в театре, а каким был ваш дом?
Н.И.: — Проходной двор! Мы молодые были, бесшабашные, много тусовались. И на гастролях в моем полулюксе всегда устраивались сходки актеров, ночью ходили по городу на экскурсии. Эта детскость — она должна быть в актере! Иначе как он будет парить, творить?
Е.С.: — Какие глупости вы делали?
Н.И.: — Не могу объективно к себе относиться. Глупости делала в силу своего сложного характера: говорила людям, что думаю на самом деле. Но кому нужна моя правда? У каждого она своя. И тогда я стала учиться подавать свою правду в удобоваримом виде. Стараюсь не обижать людей, обнять их словами, а не унижать. Мне не все равно, что будет с театром, я всегда стояла на линии огня, охраняла театр от людей недалекого ума.
Е.С.: — Не хотели руководить сами?
Н.И.: — Никогда! Я хорошая актриса, каждый должен заниматься своим делом. Не верю, что можно совмещать два в одном.
Е.С.: — Какую мудрость вынесли по прошествии лет?
Н.И.: — Мы загнанное поколение, нас гонят дефолты, бездумные законы, кризисы, и мы несемся, а нельзя! Надо остановиться, спросить себя: куда я бегу? Нельзя никому (ни начальникам, ни плохой погоде, ни чему бы то ни было еще) позволять загонять себя. Не надо бежать на результат, живите сейчас, здесь. Я всегда суетилась и только к 50 годам поняла, что зря бежала вместе с остальными — загнанным стадом. Мы все не эталоны, но надо понимать свои плюсы. Ученикам своим всегда говорю — не ставьте себе тройки, это сделают окружающие, даже близкие вам люди. Начните любить себя. И тогда к вам потянутся люди, которые тоже умеют любить. Жизнь — короткая штука, говорите близким обязательно, что любите их.
23-10-2019
